Почетаемые читатели, мы запускаем новейшую рубрику под заглавием «Живы люди». Вас ожидают нетривиальные истории о нижегородцах, занимающихся кое-чем полностью необыкновенным в современном мире — мы поведаем не только лишь о их ремесле, да и о эмоциях и переживаниях людей, которые идут своим путём невзирая на разные преграды либо недопонимание близких. Истории таковых обитателей демонстрируют как многообразен наш мир.
Первым героем стал 32-летний обитатель Нижнего Новгорода по имени Юрий. Несколько годов назад его хобби переросло в основную деятельность — мужик делает маски. Правда, достаточно специальные. От 1-го их вида почти всем станет не по для себя, так как работы смотрятся реально страшно. Юрий от всей души поделился собственной историей, признался в том, что депрессия помогает в творчестве, также поведал, что главными его клиентами являются америкосы. Большенный приз — это интервью можно не только лишь прочесть, да и поглядеть.
Видео: Александр Карташов
— Поведайте мало о для себя, свою историю. Вы коренной нижегородец?
— Поначалу я жил на Украине, там же сделал первую маску — это был кое-где 2004 год, я обучался в 8-м либо 9-м классе. Занимался полнейшей ерундой, как и все школьники. Мы с ребятами собрались сделать на Хеллоуин маску, я полностью скептически к этому отнёсся сперва. Позже временами занимался сиим почему-либо. В Нижний переехал кое-где в 2007 году, поступил на фотографа. Дома не было ни телека, ни веба, совершенно ничего. Я читал книжки и занимался масками. Приблизительно через год в компьютерных клубах возник «ВК». Я в первый раз узрел различных живописцев, группа называлась «Эстетика мерзкого» либо как-то так. Меня весьма это впечатлило и опосля этого я часто начал выкладывать свои работы в Сеть. А если гласить о проф деятельности, другими словами full time, сиим занимаюсь лишь 4-й год.
— Пожалуй, трудно не согласиться, что маски вправду смотрятся страшно. Почему конкретно такие образы и откуда берёте идеи?
— В своё время была некоторая рок-культура, ню-металл. Вся эта южноамериканская эстетика ужасов. Я как-то вел взаимодействие с сиим из юношеского максимализма. Позже это медлительно развивалось и дошло до того, что для тебя 30 лет, а ты каких-либо гнилостных трупов делаешь. У меня были моменты, когда хотелось закончить это, создать что-то наиболее взрослое, хотя неясно что. Были мысли устроиться на работу, но я стремительно сообразил, что это скучновато. Понял, что необходимо держаться за эту темную эстетику. Есть ещё какие-то причины. Например, у меня депрессия, которая не лечится. Я год пил антидепрессанты, очень осмыслил весь этот мрак и тьму, с которой пробую биться. Это таковая ода депрессии — она мне попортила жизнь, и я занимаюсь таковыми вещами.
Хотя депрессия — это абстракция, её трудно коррелировать с масками. Она отвратительная, ужасная, сумрачная. Мне кажется, эта её идентификация больше заходит в мои картины. Я не достаточно их делаю, поэтому что повсевременно занимаюсь масками. Но я бы, наверняка, на сто процентов перешёл на картины.
Такие картины в большинстве музеев буквально не узреешь
Фото: Наталья Бурухина
— Как близкие относятся к такому творчеству?
— Я длительно сиим занимаюсь, и они уже привыкли. Поначалу было тяжело, конкретно в подростковые времена — родственники совершенно не соображали, что же все-таки это такое, для чего это делаю, почему так темно. Позже приняли. Мать рада, что я волен и доволен.
— Были какие-то моменты, когда гласили, что у вас что-то не в порядке с головой?
— Да, мне почти все психологи гласили, что «чувак, у тебя что-то не то, с тобой что-то не так». Меня трудно принимали. Позже, когда вырос, мои сверстники, знакомые психиатры гласили, что всё классно — им нравилась моя история.
— Эта работа помогает в плане психического здоровья?
— По-моему, эта работа самая терапевтическая, которая лишь есть. Если б работал за компютером, издавна бы погиб. Мне нравится маленькая моторика. Эта работа помогает на психическом уровне держаться, когда случаются депрессивные эпизоды. Или мне совершенно плохо, или всё весьма отлично. И вот когда случаются психологические провалы, работа весьма вытаскивает. Быть может, алкоголь ещё, естественно.
Все маски Юрий делает вручную — просто какие-то можно штамповать, остальные же делаются персонально под заказчика
Фото: Наталья Бурухина
— Сколько стоит одна маска?
— Стоимость варьируется от трудности. Есть какие-то непростые личные заказы, они весьма недешево стоят — в районе 20 тыщ, может больше. Если брать маски из моего магазина, они намного дешевле, поэтому что это в главном штамповка. К примеру, слепил маску из пластилина, залил силиконом, сделал форму из неё и залил пластиком, позже покрасил. Все они схожие, обычные, как продукт. Такие обойдутся тыщ в 3–5.
— Здесь же возникает денежный вопросец. На жизнь получаете только продажей собственных изделий?
— Был период, когда я прогуливался на работу — посиживал за компютером, вводил данные. Скучновато и неинтересно. Когда начал заниматься лишь масками, поначалу было тяжело, поэтому что совершенно отсутствовала заработная плата. Другими словами не выходило рассчитывать на то, что будет какая-то сумма за месяц. А позже я начал созодать срез за год и поразмыслил, что всё непревзойденно, средства есть постоянно. Бывают, естественно, случаи, когда и 20 тыщ за месяц выходит — это грустно. Будучи художником, просто привыкаешь так жить, наверняка. Когда много лет так живёшь, уже не волнуешься.
— Кто покупает такие жуткие маски?
— Наверняка, мои маски есть на всех материках не считая Африки. Там как бы никто никогда не брал. Мне кажется, почаще всего берут америкосы — их страна очень вобрала в себя эту культуру. Я преднамеренно выходил на таковой рынок. Если гласить про Нижний — тут совершенно практически не приобретают. Человек 20 может за всё время. Здесь как-то не особо про маски.
— У почти всех масок зубы смотрятся весьма натурально, как как будто истинные. Достаточно страшно…
— Да, зубы истинные (улыбается. — .). По правде, они продаются в Китае либо кое-где в мед магазинах для студентов. Они дешёвые, пластмассовые — для протезов, которые на весь рот. Я когда купил такие, 1-ые масок 20 были с безупречными человечьими зубами. Смотрелось весьма удивительно.
Юрий делает разные маски, но все их соединяет воединыжды то, что они смотрятся пугающе
Фото: Наталья Бурухина
— Есть какие-то определённые трудности в работе?
— Пожалуй, основная сложность — это борьба с собой, когда нужно заставлять себя что-то созодать. Мне нравится, когда я занят созданием потока продуктов. Там по максимуму отключаешься и не думаешь, делаешь всё механично. А вот когда личные заказы, мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) крайние года 2 бурлит — я с трудом вывожу, но пробую созодать.
— У вас есть какие-то планы на будущее?
— Было время, когда я задумывался, что много лет издержал на ерунду. Просто… Охото достигнуть чего-то большего, чем то, что есть. Вот это весьма принципиально. У меня много планов и целей, лишь сиим и живу. Если б не эта работа, я не понимаю бы, что делал. Я живописец сначала, и мне весьма трудно быть предпринимателем. Совершенно в этом не понимаю. Время от времени делаю заказы и думаю, что брал не достаточно средств за это, позже страдаю. Был бы спрос побольше, можно было бы мыслить о оптимизации и расширении.
— Может дело в городке? Нижний Новгород подступает для такового творчества?
— Нет, совершенно не подступает. Единственное — тут реально можно дёшево жить. И весьма прекрасные виды у нас. Если хочешь какие-то коллаборации с людьми, то лучше Питер и Москва. Как пример, я никогда не делал выставку с масками либо картинами. Это тут не нужно никому. Переезд — быть может, но пока не думаю о этом. Это не самое принципиальное. 1-ая цель — накопить работы и создать выставку.
На обыденные маски, которые делаются не по персональному заказу, у нижегородца уходит около 2–3 дней
Фото: Наталья Бурухина
Источник: